Первый день суда по делу Надежды Савченко

Во вторник 22 сентября был первый день суда по делу Савченко. Из смешного, как все отметили, были ряженые казаки пенсионного возраста, которым дали занять все свободные места в зале, чтобы не пускать на них прессу. И заявление прокуроров о выводе из дела всех трех защитников. Судьям хватило здравого смысла не удовлетворять его.

Из серьезного были два наших процессуальных ходатайства. Все российские СМИ почему-то кинулись писать «Суд отказал защите в возвращении дела в прокуратуру». Слушайте, ну мы же не дети, заявляя это ходатайство, мы прекрасно понимали, что в нем откажут. Для того и заявляли. На предварительном слушании неделю назад я уже подавал точно такое же.

Дело тут в двух соображениях. Во-первых, предварительное слушание закрытое. А нам было важно, чтобы имена погибших сепаратистов прозвучали в прямом эфире. Где-то на Луганщине до сих пор оплакивают Алексея Попова, Игоря Бондаренко, Валерия Богзу и других. Эти люди, судя по всему, были боевиками и погибли в бою, но то, что следователи и прокуроры вывели их за скобки, чтобы получилась картинка «укры стреляют по мирным жителям» — очень неправильно. Может быть, их родные услышат репортаж с процесса и выйдут с нами на связь или обратятся в СБУ. Это было бы кстати.

Во-вторых, в сочетании с первым заявленным ходатайством о лишении статуса потерпевших шестерых местных жителей (никто из них не физически пострадал, сейчас они беженцы в России), это второе образовывало процессуальную «вилку». Мне кажется, следствие не видело ее, и возможно, не видит до сих пор. В международном праве есть очень спорная концепция — так называемая универсальная юрисдикция. Она не дает покоя нашему Следственному комитету, они постоянно ссылаются на пример США, дело Виктора Бута и прочее. В знаменитом интервью Бастрыкина про Яценюка в Чечне много говорится на эту тему. Если американцам можно, то почему нам нельзя?

Короткий ответ — потому что у американцев нет части 3 статьи 12 УК РФ. Согласно ей, Россия имеет право судить иностранца за совершенное за границей преступление, только если оно направлено против россиянина или интересов России. А если иностранец что-то сделал другому иностранцу — то только «в случаях, предусмотренных международным договором». Никто нашего законодателя за язык не тянул. Могли написать «и вообще будем судить, кого и когда захотим». Но написали так. А такого международного договора нет. И в обвинительном заключении ничего об этом не говорится. Ни Женевские конвенции 1949 года, ни 1-й и 2-й протоколы к ним ничего подобного не предусматривают. Фактически Россия сама запретила своим правоохранителям вмешиваться в чужие вооруженные конфликты. И хорошо сделала.

Для нашего дела это означает, что признание потерпевшими родственников Корнелюка и Волошина по российскому процессуальному праву (оставляя за скобками насильственный вывоз Савченко в Россию и прочее) законно. Как и оператора Денисова по эпизоду с покушением. Они россияне. А вот потерпевшие Талалаевы, Бурыка, Дмитриева, Чумаков — нет. Их жалко, они потеряли свои дома и стали беженцами в России. Но российское законодательство запрещает им быть потерпевшими в этом деле. Мы попросили их вывести из дела, нам отказали.

В этом и состоит вилка. Один и тот же состав суда принял взаимно противоречащие решения: уцелевшие украинцы Талалаевы признаны потерпевшими от обстрела, а погибшие украинцы Богза и Бондаренко — нет. Очень хорошо. К этому мы их и подводили.

В оставшееся время суд допросил вдову и отца Антона Волошина. По видеоконференции, сами они сидели в городском суде Балашихи. Хорошо, что их не потащили в Донецк. Я не знаю, зачем прокурорам потребовался этот допрос. Да, формальность, процессуальные права, все такое, но тянуть осиротевших людей в суд и не придумать им вопросов содержательней «Какие были отношения у вас в семье?» — на мой вкус, довольно низко. Про обстрел и события 17 июня 2014 года они, конечно, знают только понаслышке. Из значимых сведений сообщили только то, что в ВГТРК, похоже, не позаботились ни нормально оформить командировку журналистов в горячую точку, ни проинструктировать их о безопасности.

Суд установил расписание заседаний на ближайший месяц. Они будут 29 и 30 сентября, 1, 5, 6, 7, 12, 14, 15, 19, 21, 22, 26, 28, 29 октября. Начало каждый раз в 11:00, как раз, чтобы можно было успеть с первого утреннего рейса из Москвы.

29 сентября будет важный день. Надежда Савченко будет давать показания. У подсудимого есть право начать судебное следствие с изложения своей версии событий, и мы им воспользуемся. После этого инициатива на 2-3 недели перейдет к прокурорам. Их трое, двое местных, и один присланный на усиление из Москвы. Это будет долго, но местами очень интересно.
Оставайтесь с нами.

Эхо Москвы